Начало    Как мастер Мартин был выбран цеховым старшиной и как благодарил за это.    О том, что далее происходило в доме мастера Мартина.    Про то, как мастер Мартин выше всех других ремесел ставил свое ремесло.    Предсказание старой бабушки.    Как познакомились молодые подмастерья Фридрих и Рейнхольд.    Про то, как молодые подмастерья, Рейнхольд и Фридрих, были приняты в доме мастера Мартина.    О том, как в доме мастера Мартина объявился третий подмастерье и к чему это привело.    О том, как фрау Марта говорила с Розой о трех подмастерьях. -- Ссора Конрада с мастером Мартином.    Рейнхольд покидает дом мастера Мартина.    Про то, как Фридрих был изгнан из мастерской мастера Мартина.    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

>> вперед >>   Эрнст Теодор Амадей Гофман. Мастер Мартин-бочар и его подмастерья      -------------------------------------------------------------------   Гофман Э.Т.А. Новеллы   М.: Московский рабочий, 1983   Перевод А. Федорова   Ocr Longsoft для сайта http://gofman.krossw.ru, июль 2007   -------------------------------------------------------------------      Наверно, любезный читатель, и твое сердце охватывает какая-то таинственная меланхолия, когда ты бродишь по местам, где чудесные памятники старинного немецкого искусства, красноречиво свидетельствуя о благочестивом усердии их творцов, воскрешают перед тобой прекрасное прошлое во всем его блеске и всей его правдивости. Не кажется ли тебе тогда, что ты вошел в покинутый дом? Еще лежит на столе раскрытая священная книга, которую читал отец семейства; еще натянута на стане богатая пестрая ткань, над которой трудилась хозяйка; в красивых шкафах разместились драгоценные подарки, полученные в торжественные дни, создания искусного ремесла. Кажется, вот сейчас войдет кто-нибудь из живущих в доме и окажет тебе радушный прием. Но напрасно ты будешь ждать появления тех, кого умчало вечно движущееся колесо времени, — так отдайся же во власть прекрасной мечты, и перед тобой предстанут старые мастера, чьи речи полны такого благочестия и такой мощи, что ты содрогнешься, услышав их. И только тогда тебе откроется глубокий смысл их творений, ибо ты превратишься в их современника и тебе станет понятно время, создавшее и самого мастера, и дело его рук. Но — увы! — бывает ведь и так, что в ту самую минуту, когда ты хочешь заключить в нежные объятия прелестное видение, оно уносится на ярких утренних облаках, вспугнутое шумной дневной суетой, а ты, с глазами, полными жгучих слез, смотришь вслед тускнеющему лучу. Так внезапно пробуждает тебя от прекрасного сна грубое прикосновение бушующей кругом жизни, и тебе ничего не остается, кроме глубокого страстного томления, которое сладостным трепетом наполняет твою грудь.   Тот, кто пишет для тебя, любезный читатель, эти страницы, испытывал подобные чувства всякий раз, как путь его лежал через славный город Нюрнберг. Любуясь то чудесным фонтаном на рыночной площади, то гробницей св. Себальда или дарохранительницей в церкви св. Лаврентия, то созерцая в старом замке и в ратуше исполненные мастерства и глубины произведения Альбрехта Дюрера, он всецело отдавался сладостным мечтам, переносившим его в величавое прошлое старого имперского города. Он вспоминал простодушные стихи патера Розенблюта:      О Нюрнберг, чести колыбель,   Твоя стрела угодила в цель,   Ее сама премудрость послала,   И истина в тебе воссияла [1].      [1] Здесь и далее стихи переведены В. А. Зоргенфреем. — Ред.      Перед его внутренним взором вставали яркие картины той трудолюбивой поры, когда в жизни усердных горожан искусство и ремесло шли рука об руку и светлой радостью наполняли его душу. Поэтому позволь, любезный читатель, показать тебе одну из этих картин. Быть может, тебе доставит удовольствие взглянуть на нее, и ты даже весело улыбнешься; быть может, дом мастера Мартина станет для тебя родным и ты рад будешь посидеть среди его чанов и жбанов. Что ж! Ведь это было бы как раз то самое, чего всей душой желал бы пишущий эти строки.       >> вперед >>